От автора

  Никто не пишет длинный роман в одиночку, и мне хотелось бы на минуту
отвлечь ваше внимание, чтобы поблагодарить тех людей, которые помогли мне с
этой книгой: Дж. Эверетта Мак-Катчена из Хэмпденской академии - за поддерж-
ку и дельные предложения, доктора Джона Пирсона из Олдтауна, штат Мэн, ме-
дицинского эксперта округа Пенобскот, обладающего прекрасным стажем в самой
замечательной врачебной специальности - общей терапии, отца Ренолда Холли
из костела Святого Иоанна, Бангор, штат Мэн. И, конечно, мою жену, чья кри-
тика была столь же суровой и прямой, как всегда.
  Хотя окружающие Салимов Удел городки весьма реальны, сам Салимов Удел
существует целиком и полностью в воображении автора и всякое сходство между
его обитателями и теми, кто живет в реальном мире, случайно и непреднаме-
ренно.

АДОВА КОШКА
БОЛЬШИЕ КОЛЕСА: ЗАБАВЫ ПАРНЕЙ ИЗ ПРАЧЕЧНОЙ (МОЛОЧНИК №2)
Баллада о гибкой пуле
ВСЕМОГУЩИЙ ТЕКСТ-ПРОЦЕССОР
Восставший Каин
ГРУЗОВИК ДЯДИ ОТТО
ГРУЗОВИКИ
Газонокосильщик
Грузовик дяди Отто
ДЕДА
ДОЛГИЙ ДЖОНТ
Давилка
ЖРЕБИЙ ИЕРУСАЛИМА
ЗНАЕТЕ, ОНИ КЛАССНО ИГРАЮТ
Иногда они возвращаются
КАРНИЗ
КОРПОРАЦИЯ "БРОСАЙТЕ КУРИТЬ"
КРАТЧАЙШИЙ ПУТЬ ДЛЯ МИССИС ТОДД
КРАУЧ-ЭНД
КУКУРУЗНЫЕ ДЕТИ
КУСАЧИЕ ЗУБЫ
Компьютер богов
Кратчайший путь для Миссис Тодд
НЕЧТО СЕРОЕ
НОЧНАЯ СМЕНА
Нона
ОБЕЗЬЯНА
ОСТАВШИЙСЯ В ЖИВЫХ
ПОЛЕ БОЯ
ПОСЛЕДНЯЯ ПЕРЕКЛАДИНА
ПОСЛЕДНЯЯ СТУПЕНЬКА
Плот
ТРАГЕДИЯ ОЛАЙНИЗМА
УТРЕННЯЯ ДОСТАВКА (МОЛОЧНИК №1)
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НИКОМУ НЕ ПОДАВАЛ РУКИ
Я - ДВЕРНОЙ ПРОЕМ

Я не знаю почему. Вы не знаете почему. Похоже на то, что и сам
Господь Бог не знает почему. Просто это дело правительства, вот и все.
  Из интервью с уличным прохожим по поводу Вьетнама, около 1967 года.

...Минус 100 
Счет открыт... 

  На самом деле я - Рози,
  Я - Рози Настоящая.
  Советую поверить мне,
  Со мною шутки плохи,..
  Морис Сендак


  Кровавый яичный желток.
  Тлеющая дыра расползается по простыне,
  Разъяренная роза грозит распуститься.
  Мэй Свенсон

Я из числа тех самых славных малых, которые могут достать все.
Абсолютно все, хоть черта из преисподней. Такие ребята водятся в любой
федеральной тюрьме Америки. Хотите - импортные сигареты, хотите -
бутылочку бренди, чтобы отметить выпускные экзамены сына или дочери,
день вашего рождения или Рождество..., а может, и просто выпить без
особых причин.

I've never told anyone this story, and never thought I would--not because I was afraid of being disbelieved, exactly, but because I was ashamed . . . and because it was mine. I've always felt that telling it would cheapen both me and the story itself, make it smaller and more mundane, no more than a camp counselor's ghost story told before lights-out. I think I was also afraid that if I told it, heard it with my own ears, I might start to disbelieve it myself. But since my mother died I haven't been able to sleep very well. I doze off and then snap back again, wide awake and shivering. Leaving the bedside lamp on helps, but not as much as you might think. There are so many more shadows at night, have you ever noticed that? Even with a light on there are so many shadows. The long ones could be the shadows of anything, you think.
  Anything at all.

При увеличении числа переменных аксиомы сами по себе не изменяются.
  Миссис Андервуд
 
  Вот опять звенит звонок,
  Начинается урок.
  К его концу мы в десять раз
  Знать будем больше, чем сейчас.
  Детский стишок

Это ущелье - лишь один из выходов той бездны темноты, что лежит у нас
под ногами.
 
  Натаниэль Готорн "Мраморный фавн"
  Духи всегда голодны.
 
  Р.Д. Джеймсон

Есть, однако, еще и другой, имя которого никогда не
  бывает произнесено, ибо он изгнанник, прогнанный и с Неба,
  и из Ада, проклятый как среди Высшего Бытия, так и в
  земной юдоли. Имя его вычеркнуто из всех книг и списков, а
  изображение его уничтожено везде, где люди воздавали ему
  честь. Он - пария и способен пробуждать наивысший страх,
  по его повелению мертвые могут восстать из гробов и даже
  само Солнце погасит свой блеск.
  Это - так называемый "последний запрещенный" абзац из
  "Кодекс Ватиканус А", книги, появившейся в 1516 году и
  также "запрещенной" до 1926 года, когда она появилась
  вновь в Париже, изданная небольшим тиражом (без последнего
  абзаца). Единственный не подвергнутый цензуре экземпляр
  "Кодекса" ныне хранится в тайниках Библиотеки Ватикана.